Василий Панфилов - Улан [СИ]

Но тут другое — была она урождённая Воронцова и приходилась сестрой фаворитке императора… Ну да — высокие отношения… Её тоже сослали, но уже в Оренбург и тоже назначили на официальный пост — заведовать всеми учебными заведениями города и губернии. Много и красиво говоришь о Просвещении? Ну так поработай на него…

К большому удивлению попаданца, Потёмкин в заговоре не участвовал, а ведь помнилась совсем иная история… Здесь это был бравый вахмистр Конной Гвардии, активно участвовавший в войне с Фридрихом — причём сперва как гвардеец, а потом как представитель Гвардии у Запорожского казачества, где получил сперва прозвище Нечёса[131], а потом и известность как лихой и абсолютно “отмороженный” вояка.

ЗДЕСЬ никаких контактов с Орловыми и Екатериной у него не было, так что недавно появившийся в Петербурге воин без особых раздумий присоединился к уланам и действовал во время мятежа настолько достойно, что получил в награду бриллиантовый перстень, тысячу червонцев и звание поручика Конной Гвардии — и это только как приложение к неплохому поместью.

Вообще, казней было немного — только гетман Разумовский и ещё буквально десяток человек. Правда — казнили их показательно-жестоко. В частности, Кирилла Разумовского перед казнью лишили дворянства и повесили — весьма позорная смерть.[132] Да и с его детьми поступили не слишком мягко, оставив только четверть оставшегося после “раскулачивания” отца состояния (в планах — раздача его верным людям) и это при том, что женат он был на Нарышкиной и изначально это было её приданое. Но к чести императора — это не было произволом, близкие покойного гетмана тоже были замешаны в заговоре, пусть и не слишком сильно.

Основная часть мятежников отделалась лишением большей части имущества и заточением по монастырям или службой в острогах Сибири — в зависимости от возраста и пола.

Был и неожиданный эффект помилования — по какой-то причине начали уверенно говорить, что “виной” тому не только милосердие ребёнка, но и влияние на Павла его Наставника — то есть самого Грифича. Отчасти так оно и было, так что вскоре у Рюгена появилась репутация человека пусть и жёсткого, но не жестокого.

Глава тринадцатая

Екатерина была отправлена в Воскресенский Новодевичий монастырь и нужно сказать, что условия содержания были роскошными.

“ — А зачем её в чёрном теле-то держать? — На губы Владимира скользнула нехорошая улыбка — благо, разговор в этот раз был без Павла.

— В Новодевичий её, да условия самые роскошные. Тогда и злопыхатели успокоятся и сын твой не так будет за мать переживать.

— Её?! Эту змеюку, да после всего, что та сделала и хотела сделать?! — Вскочил Пётр, сжав кулаки.

— Именно, — кивнул Грифич, — и ты после этого будешь выглядеть как добрый и справедливый государь, которому просто сильно не повезло с супругой-змеёй. А главное — реакция Павла, понимаешь? Она всё-таки мать.

Император опустился на кресло и сказал глухо:

— Ясно, — помолчал немного и велел, — продолжай.

— Поместишь ей в роскошь, но окружи своими людьми. Понимаешь?

Теперь уже “змеиная” улыбка появилась на лице Государя. Замысел Владимира он прекрасно понял — это позволит одновременно держать её под наблюдением, успокоит злопыхателей и Наследника и… Перспектива пребывания Екатерины в окружении недоброжелательниц, Петра Фёдоровича откровенно радовала. Нет, никаких явных издёвок не будет, но женский коллектив, настроенный против кого-то… Атмосфера будет такая, что через пару лет Катьке захочется повеситься…

Нужно сказать, что особых чувств к бывшей супруге Государя Рюген не питал — удалось нейтрализовать — и слава богу. Ну а “иезуитское” предложение… Так первоначально император планировал поместить её в куда более суровые условия. И опять же — на саму Екатерину попаданцу было плевать, но вот на психику Павла — нет. Ну и побочно — имидж государства и самого Петра.

Следствие по неудавшемуся мятежу тем временем продолжалось — император твёрдо решил выловить все “хвосты”. И они вылавливались — порой в самых неожиданных местах. Владельцев “хвостов” нейтрализовали по привычной уже, проверенной схеме: допрос, затем по уровню сотрудничества со следствием и степени вины — полное или частичное лишение собственности, ссылка/монастырь.

Казна пополнялась ударными темпами, а Пётр действовал по прежней схеме — раздаривал часть (не больше трети) имущества сторонникам и просто беднейшему служивому дворянству — кроме крестьян с их наделами, которых он переводил на себя. Популярность его в народе и в среде того самого служивого дворянства взлетела до небес и ясно было, что ТЕПЕРЬ никакие мятежи императору не страшны — свежеиспечённые владельцы поместий голыми руками порвут мятежников. И дело тут не в благодарности, а в страхе за поместья — теперь уже свои… Правда, это не гарантировало безопасность от яда.

У Рюгена тоже нашлись дела — помимо того, что он невольно стал одним из следователей… Именно невольно — желания влезать в дрязги и обзаводиться потенциальными “кровниками” у него не было. Так вот — следователем он оказался неожиданно грамотным. Развитый интеллект, отсутствие предвзятости и взгляд на проблемы под другим углом здорово помогали.

Много времени отнимал и Шляхетский Корпус — родные некоторых учеников были замешаны в недавнем мятеже и в итоге сами ученики вылетели из Корпуса. Жестоко? Нужно было заступаться? Да нельзя… Во первых, “поражение в правах” у многих было таким, что они даже перестали быть дворянами, а во вторых — ссоры “мятежников” с “лоялистами” дошли до поединков и были уже раненные. Ну и кроме того — зачем оставлять в Корпусе явных врагов?

Единственное, что он сделал, так это смог настоять на отправке старших по возрасту учеников не просто в ссылку или там в солдаты, что было нормой по местному законодательству, а Сибирь — в качестве писцов и чиновников. Грамотных людей… да и людей вообще, там сильно не хватало, так что коли не будут вовсе уж ленивыми дураками — выплывут сами и “вытянут” хоть немного регион. Ну а умные ещё и благодарны останутся — всё-таки не солдатчина…

Помимо учеников, были проблемы и с некоторыми учителями, которые ухитрились замараться в заговоре. Расставался с такими он совершенно безжалостно — даже если те были хорошими специалистами.

— Месье Фуро, вы полностью устраивали меня как преподаватель, но ваше желание залезть в политику, да ещё и против законного государя в чужой стране…

— Принц, — нервно ответил пожилой француз, сняв парик и показывая обширную вспотевшую лысину, — уверяю вас, что…

— Месье Фуро, — прервал его Рюген, — вас спасло только то, что вы всё-таки хороший математик и неплохой преподаватель. Я ЛИЧНО отбил вас от Тайной Канцелярии…

Фуро оседает и только чудом остался стоять на ногах.

— Да, от Тайной Канцелярии, — продолжил Грифич, — мне пришлось применить всё своё красноречие и влияние, чтобы доказать Шувалову, что ваше участие в заговоре — просто типичное легкомыслие галла. И в Сибирь вам всё же ехать придётся… Успокойтесь, месье Фуро — поедете в качестве преподавателя математики в одну из строящихся гимназий.

Дальше были благодарные слезы, попытки подползти на коленях поближе и поцеловать руку… И таких эпизодов было достаточно много.

Ну а раз часть преподавателей оказалась неблагонадёжной, то пришлось искать новых… А заодно — преподавателей для Гимнастической Школы, для Художественного и Музыкального Училищь, для Математической и Лекарской школ… Попаданец хапал и хапал опустевшие особняки — сейчас они стоят свободные и не имеют хозяев. Да и императора сейчас проще “раскрутить” на какие-то телодвижения — пока он “на волне”.

И снова поиск преподавателей… К счастью, проблема оказалась не такой уж страшной — многие вельможи держали домашних преподавателей и всевозможную свиту. Ну а после известных событий часть приближённых оказалась у буквальном смысле слова на улицах. Нельзя сказать, что весь контингент был качественным…

Но тут главное начать, да и основы той же живописи вполне может преподавать достаточно посредственный художник — лишь бы образование у него было соответствующим. Тоже самое относилось и к другим предметам.

— Ффух, — выдохнул Владимир, устало глядя на упрямого медикуса, — ну и чего вы упрямитесь?

— Я не намереваюсь оставаться в этой варварской стране! — Вздёрнул голландец острый подбородок.

— А придётся, — констатировал князь, — ваш покровитель повешен и следствие ещё продолжается. И учтите — есть масса эпизодов, где вы представлены в дурном свете.

Ван Клиф побледнел — таких эпизодов хватало у любого медикуса, служащего знатному вельможе, так что принц не врал.

— Но контракт на пять лет! — простонал голландец, — да за столь низкую плату!